ВОЛГА - БЕЛОЕ МОРЕ Отчёт о походе на парусном катамаране Гандвик (М 470) ПОДГОТОВКА. Первое, что нам предстояло, это достройка лодки и подготовка снаряжения. Казалось бы, лодочка всего на полтора метра длиннее Тайфуна. Но количество труда, денег, времени, душевных сил, этот катамаран потребовал намного больше. Почти вся основная работа была выполнена Антоном Агафоновым. Нам оставалась ерунда, в основном работа по клейке и шитью — тент каюты перед мачтой, передние и задние палубы, боковые крылья, подгонка и добавление карманов крепления баллонов к стрингерам, рундуки, двери, вентиляция, электрооборудование с ходовыми огнями, брызгозащита транца, проводка талей шверта, сидушки рулевого, кранцы... При том, что Антон установил высокую планку культуры производства, пришлось прикладывать значительные усилия, чтобы не испортить внешний вид лодки. Еще в мае у меня появилось чувство, что мы не успеваем закончить все запланированные работы до похода. Плюс еще наложилась печаль от утопления в байдарочном походе дорогущего фотоаппарата Nikon D700. Для полного веселья, в дуб, рядом с нашим домом шарахнула молния и пожгла два включенных компьютера. В результате к моменту старта осталось доделать совсем немного. После этого у меня вдруг закончились физические и душевные силы. Голосом умираешего я сообщил об этом жене, сказав, что наверно мы уже никуда не едем. К моему удивлению Таня не убила меня, на что я, наверно, надеялся. Вместо этого она развила кипучую деятельность. Помогла справиться с самыми горячими делами, и объявила старт в день своего рождения. И действительно, вечером 12 июля, мы погрузились в машину с прицепом и выехали в сторону Дубны. Я потом долго удивлялся, что мы ничего не забыли, кроме последней версии из 500 путевых точек для наручной GPS. В суматохе я все же забыл сгрузить заботливо приготовленные женой точки в Гармин. ДНЕВНИК ПОХОДА. Дубна - Углич - Рыбинское Волга от Дубны до Рыбинского водохранилища похожа на реку только на небольших участках после шлюзов в Дубне и в Угличе. Говорят, раньше осетры поднимались по Волге до Углича. Теперь вместо рыб там живут люди. Много людей. В дни летней жары многие жители окрестных и дальних городов перемещаются к реке. От Дубны до Углича примерно два дневных перехода. Углическое водохранилище очень красиво. Множество зеленых островов с песчаными пляжами делает этот разлив очень приятным для отдыха. Но в середине лета почти все стоянки заняты, и людей на воде больше чем чаек. Угличский шлюз служит входом в систему канала им. Москвы. У нас уже была регистрация в системе, поэтому нас свободно пропустили через шлюз вместе с белым пароходом. Зато яхту, просившуюся в шлюз снизу, заставили проходить освидетельствование у инспектора ГИМС. После Углича Волга ненадолго сужается, даже появляется заметное течение, но постепенно снова начинает разливаться и через день пути превращается в Рыбинское водохранилище. Рыбинка – серьезный водоем с небольшим количеством укрытий. На фарватере – постоянное интенсивное движение барж, танкеров и пароходов. Стартовав пораньше утром можно пересечь Рыбинку и за один день, двигаясь вдоль основных фарватеров и срезая углы. Но мы прежде на Рыбинке никогда не были, и не хотели проскочить водохранилище слишком быстро. Таня запланировала пересечение за два перехода. Накануне проверили лодку, уточнили погоду по мобильнику, приготовились к быстрому рифлению парусов. Выходим на немного зарифленном гроте. Бейдевинд левого галса, высота волны около метра, скорость хорошая. Движение плавное и безопасное. Встречные волны разбиваются о левый борт фонтанами мелких брызг. Это первый морской переход нашего нового катамарана, и как потом оказалось, некоторые волны пробивали защиту и подмочили в каюте вещи и спальники. Благодаря низкой осадке и достаточной маневренности, мы не придерживаемся фарватера, только внимательно смотрим вперед, стараясь не въехать в затопленный лес. Вместо нормальных островов нам попадаются непроходимые заросли торчащих из воды деревьев и кустарников. Первый же берег, на который мы смогли высадиться, состоит из черепков старой посуды замешанных на серой глине. На второй день утром был штиль, но облачность на горизонте нам не очень понравилась. Шквальные тучи над морем видны издалека, и мы успели налюбоваться небом и сделать фотографии до тех пор, как пришло время прятаться. Достигнув середины Рыбинского водохранилища, двигаясь в сторону Шексны, можно убрать компас и выключить GPS. Цветные дымы Череповца над горизонтом служат неплохим ориентиром. Промышленная часть Череповца произвела на детей не меньшее впечатление, чем все красоты природы. Несмотря на ветерок, в воздухе ощущаются технологические запахи. За счет попутного ветра дымы из разных труб смешиваются как раз над жилой частью города. Нижняя Шексна Щексна встретила нас затопленными бревнами. По началу, как обычно, пытаемся идти в стороне от фарватера. Но нам быстро надоело маневрировать между топляками. Пришлось идти по краю судового хода и внимательно следить за обстановкой. Радиостанция Череповца транслирует прогноз погоды и подробности обстановки. Одновременно слушаем переговоры судов в порту и переговоры о расхождении. Сами в этих разговорах не участвуем, заранее уходим с пути больших пароходов. За пределами Череповца решаемся поднять генакер, и несколько часов идём в лавировку по ветру пологими галсами. Длинные составы идут по извилистой Шексне медленно. В результате мы оказались в компании двух таких же, как мы тихоходов. Вечером подошли к шлюзу, и нас сходу поставили на последний рым вслед за баржами. Здесь столкнулись с неожиданной проблемой. Оказалось, что Таня не может достать с палубы до крюка рыма. Возможно, он не опустился до конца или приспособлен только для высоких пароходов. Прежде чем я успел что-то предпринять, Таня заскочила на основание плавучего рыма и набросила петлю. Осталось только доложить, что катамаран Гандвик готов к шлюзованию. Верхняя Шексна Весь следующий день мы идем от Шекснинского шлюза к повороту в Северо-Двинскую водную систему. Жара заставляет нас часто останавливаться для купания. Ветер слишком слабый , идем в основном на моторе. Во время одной из остановок меняю масло в двигателе и редукторе. Рука не поднялась вылить отработку на берег, и мы продолжаем везти масло в бутылке, в надежде, что рано или поздно будем жечь костер. В середине дня проходим Сизменский разлив. Но не как положено большим кораблям, а наискосок, прямо над затопленными елками. Не стоит следовать нашему дурному примеру. Если бы задул свежий ветер, нам бы не поздоровилось. Со всех сторон из воды торчат колючие пеньки. Мы прошли разлив по штилю на моторе с минимальной скоростью. Да ещё выручили чайки, сидящие на вершинах самых опасных затопленных деревья. Топорнинский канал К вечеру подходим к повороту в Топорнинский канал. После больших каналов и шлюзов, все выглядит игрушечным. Появляется ощущение, что мы провалились на сотню лет в прошлое: деревянные стенки канала, женщины полощущие белье с мостков, купающиеся дети, деревянный шлюз с воротами, заслонки которых открываются вручную. Перед выходом я звонил из Москвы в руководство канала. Мне сообщили, что шлюзование маломерок бесплатное, с попутными судами. Причаливаем перед шлюзом. Иду узнавать про перспективы, опасаюсь, что придется ждать попутной баржи. Но, неожиданно, с разрешения начальства, полученного по телефону, нас пропустили одних, аккуратно записав в журнал все данные. В ответ на подаренную шоколадку, работница шлюза сказала, что она ничего кроме своей работы для нас не сделала. А так, им даже веселее, когда проходят суда. В середине лета, это происходит не очень часто, один-два раза в день. Наше судно никого особенно не удивило. Нам рассказали, что за год или два до нас, здесь проходил тримаран Русь. Сиверское озеро Оказалось, что мы успеваем увидеть стены Кирилло-Белозерского монастыря в лучах закатного солнца. Таня приготовила фотоаппарат. При выходе в Сиверское озеро задул приятный ветерок, и, выключив мотор, мы понеслись к монастырю на всех парусах. Метров за сто до берега, я наклонился, чтобы освободить рули из стопора, и наша единственная речная радиостанция, выскочив из кармана спасжилета, провалившись сквозь шнуровку трамплина, летит в воду. В тот момент я не понял, что Нептун не возвращает подарков, и полетел вниз головой через борт, пытаясь поймать радиостанцию, пока она погружалась на дно. Если бы я подумал, хоть немного, то не стал бы прыгать, вспомнив, про одетый на мне спасик. А так, вдобавок к другим бедам, промок и вышел из строя надетый на запястье непромокаемый gps-навигатор. Последующее ныряние не принесло успеха. Глубина в этом месте оказалась больше трех метров. На тёмном илистом дне кроме ершей и коряг я ничего не увидел. Так и лежит теперь радиостанция на дне озера под стенами древней крепости. Почему-то Кирилло-Белозерский монастырь воспринимается в первую очередь как крепость. Для служения Богу не нужны такие мощные стены и башни. А для защиты границ Московского княжества от новгородцев или от польско-литовских захватчиков оказалось, что в самый раз. Шлюзы Под стенами монастыря договорились о совместном прохождении шлюзов с двумя красивыми моторными яхтами. Только мы не учли, что наша максимальная скорость слишком мала для катеров. Тогда с одной яхты нам протянули буксировочный канат. Следующие несколько часов шлюзы мелькали перед глазами. Во время одной из шлюзовок начинается сильный ливень. Умная Таня сразу надела непромокаемый костюм. А я поленился, понадеявшись, что дождь будет недолгим, и капроновая одежда на мне быстро высохнет. Но дождь с сильным встречным ветром продолжался, я начал замерзать, а возможность переодеться появилась нескоро. Попрощались с экипажем буксирующей нас яхты, только после последнего шлюза перед Кубенским озером. После бешеной гонки мы не сразу пришли в себя. Скорость на моторе кажется слишком низкой, а канал оказывается слишком узким для лавировки против сильного встречного ветра. Кубенское озеро Пейзаж перед выходом в Кубенское озеро в точности совпал с картинкой сайта boatclub. Протока, изогнувшаяся среди лугов, две моторных яхты, бросивших на якорь для обеденного отдыха и мы, пытающиеся лавировать против ветра на всех парусах. Оказалось, что после выхода в озеро нужно некоторое время строго следовать по фарватеру. Из-за густых подводных водорослей даже мы не могли сойти с судового хода. Только выйдя на широкий простор, получилось, наконец, сделать один длинный галс к необитаемому левому берегу. Увидев песчаный пляж, сходу выскакиваем на берег, купаемся, собираем грибы и камни. Вода в озере оказалась холодной, но очень приятной для плавания. На следующий день в лавировку проходим оставшуюся часть озера. По дороге любуемся церковью на острове Спас-Каменный. Перед походом я читал про подвижничество Пилигина Александра Николаевича, который поселился на острове и организовал работы по реставрации и восстановлению монастыря. Верхняя Сухона Заночевали в истоке Сухоны. Последний шлюз Северо-Двинской системы решили пройти утром. Оказалось, что шлюз пропускает местные моторки по расписанию 2 или 3 раза в день. На утреннее открытие шлюза мы опоздали. Зато, через полчасика ожидается попутная баржа. Так что нам и в этот раз повезло. Это самый большой и самый раздолбанный шлюз системы. В это время года он опускает суда на несколько метров. Но оказалось, что держаться здесь можно только за щели в прогнивших бревенчатых стенках. Нам этого оказалось достаточно. Используя два отпорных крюка и веревку, мы благополучно отшлюзовались. На последнем шлюзе я почти освоил главный принцип всех шлюзовых операций – не суетиться и не спешить. Еще не веря своему счастью, мы вышли в Сухону. Позади, видим плотину Знаменитую. Весной, когда верхняя Сухона поворачивает свои воды вспять, плотину открывают, и река наполняет водой Кубенское озеро, превращая его после закрытия плотины в водохранилище, чтобы жителям Вологды было что пить до следующего половодья. Теперь у нас впереди больше не осталось техногенных препятствий. И мы можем без всяких шлюзов дойти до Белого моря. Город Сокол выглядит с воды страшненько. Кругом трубы, свалки, дворы промышленных предприятий. На одном из мостов видим табличку с габаритом 7.5 метров. Срочно чалимся к берегу и проводим катамаран под мостом вручную, вдоль берега. От мачты до моста, еще метра три. Видимо, табличка актуальна в максимальный паводок. А сейчас наши 9 метров высоты, проходят свободно. Далее, над рекой будет множество мостов и ЛЭП, но этот мост был самым низким на всем пути до Белого моря. Перестал работать Билайн. Зато почти везде есть сигнал Мегафона и МТС, только билайновская карточка почему-то не желает с ними дружить. А я думал, роуминг… Верхняя Сухона, выглядит довольно однообразно. На глинистых берегах, заросших густым лиственным лесом, ивняком и высокой травой, совсем не видно мест для стоянки. Изредка встречаются жилые и заброшенные деревни с некрашеными старинными домами. Люди постепенно покидают свои дома. Наверно, как и везде, летом деревни немного оживают с приездом дачников. Думаю, что в 21 веке здесь больше диких и заброшенных мест, чем было, лет двести назад. Раньше людям для жизни и пропитания нужна была территория, и Земля была заселена более равномерно. Теперь мы в основном живем в резервациях больших городов, и часто занимаемся на работе всякими загадочными делами, смысл которых никто толком не понимает. Перед знаками навигационной обстановки, вся растительность заботливо вырублена. В середине лета, воды в реке мало, так что даже нам приходится почти все время идти по узкому и извилистому фарватеру. Когда пытаемся срезать какую-нибудь петлю, шверт начинает скрести по дну. Глядя на бакены и береговые знаки, видно, сколько труда стоит поддержание обстановки в образцовом порядке. Судовой ход обозначен, намного чаще, чем например на Волге. Если я правильно понял, поддержанием обстановки в порядке занимаются путейские катера с птичьими именами: Сокол, Соловей, Филин… В середине лета, даже в верховьях Сухоны течение добавляет 2-3 к/ч. А весной река в этой части поворачивает в противоположную сторону. Идеальным средством для сплава по реке может быть обитаемый надувной катамаран или плот, на котором можно жить и готовить еду. Мы встретили человека на плоту, поплавки которого были сделаны из выброшенных пластиковых бутылок в чехлах. Сверху на поплавках, деревянный настил, с палаткой. Красивые красные колеса в корме предназначены для управления. Идеальное судно для сплава по мелкой реке, на берегах которой почти нет мест для стоянок. Нижняя Сухона Тотьма, первый город, на старинном речном пути из Вологды. Люди и товары шли по рекам в сторону Урала и Белого моря. Тотьму называют городом мореходов. Хотя до моря по реке больше 1000 км, но были времена, когда за навигацию, через этот город проходило до 1000 судов, в том числе и морских. С воды видно несколько красивых церквей. Нужно было выделить время для неспешной прогулки по городу. Но мы не можем покидать лодку вместе. Один взрослый должен оставаться, и это сильно ограничивает наши вылазки. Примерно в районе Тотьмы берега реки начинают меняться. Появляются хвойные леса, а русло становится более каменистым. Судовая обстановка от Тотьмы до Северной Двины снимается, после окончания паводка. Мы идем в самую межень, и время от времени приходится маневрировать между камнями на порогах. Для этого поднимаем шверт и рули, оставляя в воде самые кончики, а мотор, переставляется в положение для мелководья. Для лучшего просмотра препятствий я управляю лодкой удлинителем румпеля, стоя на рулевом сиденье. Особенно весело проходить пороги под парусом. На самом деле, не стоит так делать. При поднятых парусах, маневренность тяжелой лодки сильно ухудшается. С ветром на Сухоне нам не повезло. Паруса получалось использовать не часто. Правда были редкие моменты, когда мы поднимали генакер, но в основном приходилось двигаться на моторе. На самом малом газу, лодка двигается 8 км/ч. И еще 2-4 км/ч добавляет течение. Это позволяет без напряга совершать дневные переходы больше 100 км с минимальным расходом бензина и без громкого треска мотора в кокпите. При этом мы часто купаемся, на веревке за лодкой и во время остановок. Я плавая исключительно бабочкой. Вернее, пытаюсь научиться. Проплыв сотню метров, начинаю гордиться своими успехами, но Таня говорит, что мой стиль плавания больше напоминает морскую корову. Тут я совсем зазнался, потому что морская корова, это настоящее морское животное, в отличие от бабочек. Нижняя половина Сухоны очень красива. Уклон русла виден почти все время. Это создает впечатление движения на санках с горы. Солнце и тучи, часто сменяют друг друга. Иногда мы гонимся за радугой, которая ускользает, как только мы пытаемся войти под нее. С каждым километром, все выше становятся полосатые глиняные обрывы по берегам реки. В Интернете прочитал перед походом, что Сухона и Севернаная Двина упоминаются в индийских ведах, под названиями Сухана и Ардвисура-Анахита. Что индийцы, якобы, специально приезжают для поклонения в эти места. Не знаю, насколько это правда. История, до возникновения первых цивилизаций слабо описана в учебниках и популярной литературе. Зато дети нашли на берегу настоящий кремниевый скребок, сделанный и использовавшийся, наверно, несколько тысяч лет назад. Максимальной высоты, берега достигают в районе знаменитого Опокского порога. В этом месте река делает большую петлю с еще более заметным уклоном русла. Скорость течения достигает 5 м/с. Но это не мешает моторкам бегать по порогу вперед и назад. Местные жители непрерывно возят туристов на моторках смотреть местные достопримечательности. Кроме самого порога, это артезианский источник на левом берегу, непрерывно, фонтанирующий минерализованной водой, и остатки плотны, построенной зеками, во времена ГУЛАГа. Люди только однажды пытались укротить Сухону. Собирались сделать плотину, шлюз, электростанцию. Но плотина в районе Опоков, простояла совсем не долго. Сразу после постройки в 1947 году сильное половодье снесло плотину, и река осталась свободной. Еще несколько десятков километров река прорезает себе путь среди холмов, и скоро выкатывается на равнинную местность перед Великим Устюгом. С воды, город поражает количеством церквей. Мы досчитали до десяти и сбились. Монастыри и церкви виднеются по обеим берегам. Первое Ростово-Суздальское поселение располагался на правом берегу, в месте слияния Сухоны с Югом. Это было важнейшее стратегическое место, контролирующее торговые пути по всем трем рекам. Говорят, по Югу, с волоком из Ветлуги, путь на Волгу был дешевле и короче, чем по Сухоне и Шексне. Старое поселение Гледен, на правом берегу Сухоны, в месте слияния с Югом, много раз подвергалось разграблениям, и реки во время половодья затапливали его. В результате, многие переселилась на левый берег Сухоны, основав Великий Устюг. Город, расположенный в таком стратегически важном месте не мог жить спокойно. Приняв сторону московских князей, Великий Устюг несколько раз подвергался разграблениям со стороны Новгорода, пока окончательно не вошел в состав Московского княжества. Мы причаливаем в центре города, и Таня с детьми и фотоаппаратом идет на прогулку. Я остаюсь на лодке, занимаюсь хозяйством, и отвечаю на вопросы местных жителей. Мне не очень хочется второпях осматривать местные достопримечательности, поэтому приняв на борт груз свежей капусты, хлеба и ряженки, пускаемся в дальнейший путь. Северная Двина В устье Сухоны мы снова, наконец, видим бакены. Несмотря на наличие судовой обстановки, фарватер Северной Двины узкий и мелкий. Хорошо, хоть дно песчаное, поэтому, шверт и рули очень страдают. Совершенно не понимаю, как тут проходят пароходы и баржи. Вернее, пароходов как раз нет совсем. Видим только баржи с лесом, паромы и путейские катера. Да и баржи начали попадаться только ниже Котласа. Вверх по течению составы из нескольких барж идут на буксире, сцепленные одна за другой. Вниз, идут полные леса корыта, скрепленные бортами. Сцепку из трех-четырех таких барж, обычно, опекает парочка буксиров. Мне показалось, что на прямых участках, один буксир иногда отделяется, чтобы сгонять в магазин. Судовая обстановка ночью не горит. Так и не понял, останавливаются ли составы на ночь или продолжают движение при помощи систем навигации и прожектора. В общем, судовождение на Северной Двине сильно отличается, от того, к которому мы привыкли на Волге и каналах. Течение реки быстрое, поворотов много, уровень воды меняется очень сильно, фарватер меняется. Не очень хорошо понимаю, как там большие корабли выкручиваются. Обычно, встречные кораблики сигналили нам, как большим, световой отмашкой. У нас такого оборудования не было и, мы старались резко и понятно, совершать маневры, чтобы дать понять, что наши курсы не пересекаются. Часто, при расхождениях, кораблики приветствовали нас пароходным гудком, а мы в ответ махали руками. Только жаль было утопленную электростанцию. По дороге от Котласа до Архангельска, видели работу нескольких землесосов. Это такой специальный кораблик, с нарядной салатовой раскраской, за которым тянется длиннющая труба на понтонах. Кораблик сосет песок со дна и выплевывает его на берег. Увидев такое первый раз, мы поняли происхождение длинных песчаных брустверов на берегах. Скорее всего, мы оказались на Северной Двине при минимальном уровне воды. Многие острова в реальности оказались намного больше своих обозначений на карте. Детям очень понравилось носиться по многокилометровым пустынным пляжам. Течение Северной Двины, почти до Архангельска, очень быстрое. На всем пути, общение с местным населением было доброжелательным. Даже с какой-то официальный катер вроде ГИМСа, подойдя, только поинтересовался, все ли у нас в порядке, не нужно ли чего, и пожелал счастливого пути. Где-то в среднем течении реки мы увидели красивые белые обрывы. В этом месте река прорезает какие-то известковые породы. Кубические обломки скал валяются вдоль реки, как гиганские куски сахара размером больше метра. Вроде бы, раньше здесь добывали гипс. Обрывы красиво смотрятся в лучах заходящего солнца. Перед самым закатом Таня вдруг увидела на берегу черную дыру пещеры. Пропустить интересное мы не могли, и решили причаливать. Привычно пришвартовавшись к каменистому берегу, бежим осматривать обрывы. Скалы вблизи оказались очень красивы. Жалко, что с нами нет знакомого геолога, который бы сейчас все рассказал про кварцы и кальциты. Взяв налобник, лезу в пещеру. Оказалось, что это небольшая карстовая промоина с парой ответвлений. За несколько минут, обследую их все. Своды выглядят очень надежными, только под ногами несколько сантиметров холоднющей воды и глины. Впрочем, в резиновых сапогах чувствую себя вполне комфортно. Решив, что пещера безопасна, решаю, что можно привести сюда детей. Вот он недостаток пещерного опыта. Я смотрел вверх, и не подозревал, что неприятности поджидают снизу. Когда мы зашли в дальний коридор, раздалось жалобное поскуливание младшего ребенка. Я еще не успел понять, в чем дело, когда раздался писк старшего, и заверещала жена. Почему-то, дети и жена крепко увязли в глине на дне, не в силах оторвать ног, постепенно погружаясь все глубже. Таня потребовала немедленно всех спасти. Поняв в чем дело, я ответил, что обязательно всех спасу, но сначала сфотографирую. Это вызвало такой взрыв возмущения, что пришлось начать спасательные работы немедленно. Результатом стали промокшие ноги и гора перепачканной одежды. Страшно представить, чтобы было, если бы в пещере оказался более толстый слой глины. Тысячекилометровая длина Северной Двины заставляет дни сливаться и быть похожими один на другой. Только погода все время меняется. Солнце, тучи, ветер, дождь, часто сменяют друг друга. Правда ветер почти всегда встречный, и приходится подолгу лавировать между мелями. Ширина реки в нижней трети уже позволяет закладывать широкие галсы. При хорошем ветре это выглядит забавно. Подняв все паруса, мы несемся со скоростью 12 км/ч наискосок реки. В тот момент, когда рыбак, стоящий на берегу с удочкой, прямо по курсу, начинает думать, что мы идем на таран, звучит команда «поворот», и лодка начинает менять галс, не дойдя несколько метров до берега. Во время неловкого поворота, катамаран почти останавливается, а потом начинает медленно набирать скорость, чтобы напугать какого-нибудь рыбака на другом берегу реки. Быстрое течение делает лавировку более эффективной и придает ей хоть какой-то смысл. Мы редко используем мотор при наличии ветра. Но нужно признать, что свист ветра в парусах и хлюпанье волн, создают больше шума, чем равномерное гудение мотора. Дети часто делают уроки и читают книжки вслух. Из за меньшего шума, при движении на моторе, книжные премудрости даются легче. Скучать во время переходов совсем не приходится. Нужно три раза в день приготовить еду и поесть, сделать уроки, почитать вслух книжки, зарядить аккумуляторы, отправить СМС, сделать красивые фотографии, поработать с парусами, поспать, наконец. Очень удачной оказалась съемная крыша палатки. Все время, когда не было дождя, мы сворачивали верхний треугольник крыши и двигались в режиме кабриолета. Боковые стенки защищают от брызг и солнца, а открытые двери и верх, позволяют проветриваться содержимому палатки. Несовершенная для ночевок палатка, стала нашим любимым местом отдыха во время движения. Четкого режима у нас нет. Иногда встаем на рассвете, иногда поздним утром. Останавливаемся, где хотим. Купаемся, гуляем, собираем грибы. Пытаюсь представить себе, что здесь происходило 300 лет назад. Скорее всего, каждый день навстречу друг другу проходило несколько купеческих кораблей. Интересно, как они справлялись с сильным течением и встречными ветрами. Скорее всего, у этих корабликов были неплохие обводы и множество весел. Интересно, кто ворочал этими веслами. Может быть артельщики, наемные батраки или каторжники. Кто бы это ни был, но понятно, что большую часть пути нужно было неслабо грести. А сейчас, Таня используя удачный встречный ветер, который час идет одним галсом. Мне становится интересно, какая у нас скорость. Включив наладонник с GPS, вижу расположение на карте, и скорость 10-15 км/ч. На всякий случай подключаюсь к Интернету, смотрю погоду на ближайшие дни, отправляю пару электронных писем. Потом с облегчением выключаю наладонник. На его маленьком экранчике мне не удается рассмотреть ничего достойного того, чтобы отвлекаться от созерцания окрестностей. Вечером во время моей вахты, совсем не хочется спать. Несмотря на север, в августе, солнце здесь садится за горизонт и становится по-настоящему темно. Включаю ходовые огни. Иду на моторе, где-то в стороне от судового хода. Вдруг, немного в стороне от курса вижу мигание фонарика, потом в другом месте, потом снова. Постепенно до меня доходит, что это рыбаки видят издалека нашу яркую иллюминацию, и не могут понять, что это такое большое движется не по фарватеру. Скорее всего, они не слышат на расстоянии тихого тарахтения мотора, и не могут определить размер, моторного судна, которое может их переехать. На всякий случай меняю курс так, чтобы пройти подальше от рыбацких лодок и не беспокоить людей. В нижнем течении Северная Двина становится все шире. Появляется еще больше ответвлений и разливов. Мы все время идем вдоль основного судового хода. По берегам видны церкви - каменные, деревянные, почти разрушенные и свеже-отреставрированные. Для любителей старинной архитектуры здесь найдется множество объектов исследования. И мы постоянно обнаруживаем на берегах что-нибудь интересное. Вот, например, лошади пасутся вместе с жеребятами и коровами. Когда мы проходим мимо, все стадо вдруг начинает бежать за нами вдоль берега. До этого, я никогда не видел коров, скачущих галопом, просто так, для развлечения. Последняя остановка на Северной Двине получилась примерно в 50 км от Архангельска. С вечера, как обычно встали у берега приятного песчаного островка, нагулялись по берегу и накупались, а ночью мне снилось, что я карабкаюсь по склону горы. Какого же было мое удивление, когда утром, открыв глаза, мы увидели, что катамаран стоит с большим креном. Сначала я подумал, что спустил один баллон, потом, что ночью мы проспали бурю, которая выкинула нас на берег. Только когда мы выбрались из рубки, стало понятно, что случился обычный отлив. Катамаран прочно стоял обеими ногами на наклонном берегу. Чтобы не ждать прилива, подсунули под корпуса надувные катки, и столкнули катамаран в воду вместе со всем грузом. Не доходя до Архангелска пару десятков километров, проходим мимо архитектурного музея Малые Корелы. Таня уже была здесь несколько лет назад, и говорит, что это похоже на Кижи, только лучше. Думаем, потратить день на осмотр музея, или пойти дальше. Мне не хочется надолго оставлять Таню одну на катамаране, и она не горит желанием долго бродить одна с двумя детьми. Решаем отложить экскурсию на следующий раз, когда дети будут старше, а мы умнее. Зато увидели старинный паровой колесный пароход «Н.В. Гоголь». Сначала я не поверил своим глазам и решил, что это декорация, относящаяся к музею. Но потом эта декорация снялась с якоря и пришлепала в Архангельск, попыхивая паром. Похоже, этот музейный экспонат до сих пор катает пассажиров по Северной Двине. Архангельск – выход в море Перед Архангельском начинаются портовые и промышленные районы. Усиливается встречный ветер и приходится обедать во время лавировки. Это не очень удобно, но самый сложный участок начинается чуть позже, когда ветер и волны становятся еще сильнее, судовая обстановка уплотняется и галсы становятся короче. Испуганная Таня, прячется в палатку к детям, а я остаюсь лавировать в одиночку. Погода мне нравится. Ветер, до 8 м/с, почти оптимальный для лавировки. Только приходиться крутить головой и внимательно смотреть по сторонам, чтобы не забыть уступить дорогу большим кораблям. К счастью, ни сзади, ни спереди судов нет, и я накручиваю галсы до самого железнодорожного моста в Архангельске. Радуюсь отсутствию радиостанции. На разговоры уже не хватило бы внимания и свободных рук. Для безопасности перед мостом завожу мотор и убираю паруса. Почувствовав изменения, Таня вылезает из палатки, и мы вместе рулим по краю судового хода. Пройдя морской порт, останавливаемся на пляже в центре города. Здесь, за несколько минут успеваем увидеть больше парусных яхт, чем за весь поход. Вот, что значит морской город. Как обычно, толком не осмотрев Архангельск, двигаемся на моторе дальше по Никольскому рукаву. Вместе с нами идет рейсовый теплоход Москва. Скорость у него выше, и он успевает делать остановки в каждой деревне, не отставая от нас. В Никольском рукаве тишина. Настроение, какое-то дачное, вечернее. И, похоже, что попутное морское течение добавляет нам узел другой. Такая расслабляющая обстановка подействовала меня разлагающе. Обычно, вечером, я нянчусь с якорем, как белка с орехом, а тут просто кинул его в нескольких метрах от берега, убедился, что якорь лег на дно, и пошел спать. А ночью с берега подул сильный ветер! Утром, поглядев в окошко на камыши, клонящиеся от ветра, я заметил какой-то непорядок. Вроде, как и вечером, стоим, надежно зачаленные на якоре, рядом с берегом, и тут понимаю, что это другой берег Никольской губы. Заснули мы у западного, а проснулись у восточного берега. Скорее всего, вечером я бросил якорь, на сильнонаклонное дно. Так что, когда подул ветер, якорь повис, не успев закопаться в песок. Глядя на свежий встречный ветер, мы не торопимся с выходом. Смотрим по интернету прогноз, купаемся, настраиваем штормовой стаксель. Потом, когда тянуть дальше не получается, решаем поднять якорь и высунуть носы в море, посмотреть, что там и как. Несмотря на сильный ветер, лавировка с крошечным штормовым стакселем получается не очень. Приходится поменять его на штатный. Скорость сразу увеличивается. У самого выхода из губы замечаем какой-то непонятный бакен. Сначала мне показалось, что это морская система обозначения препятствий, но когда мы подходим поближе, оказывается, что это само препятствие, вернее маленькая парусная яхта, сидящая на мели, в ожидании прилива. Не обнаружив на палубе экипажа, нуждающегося в спасении, мы не стали подходить вплотную, опасаясь оказаться на той же мели. Никольский рукав - Летний берег Для обхода сетей, приходится сделать длинный галс в море. В какой-то момент, цвет воды и характер волнения меняются, и мы вдруг понимаем, что речная часть похода завершилась, и теперь мы путешествуем по морю. Чтобы сразу не умереть от морской болезни, Таня завладела румпелем и взяла курс правым галсом, поперек Двинского залива, насколько позволял ветер. А мне пришлось проверять палатку на отсутствие щелей и фотографировать волны, которые постепенно увеличивались, по мере ослабления ветра. Пока Таня храбро рулит по открытому морю, просыпаются дети. Нахохлившись, они садятся в кокпите, опасливо глядя на волны, почему-то совсем не собираясь разделять мой восторг от настоящего моря. Море или не море, а жизнь продолжается своим чередом. Готовим обед, и садимся за уроки. В этот раз я читаю вслух учебник истории для пятого класса, просто потому что мне самому интересно. За несколько километров, успеваем пережить расцвет и закат Римской Империи. Понимаю, почему у меня в памяти, после школы мало что осталось от древней истории. Это не мудрено, когда сотни лет и множество царств помещаются в одном абзаце. Примерно, когда мы дошли до зарождения христианства, впереди появляется катамаранный парус. Сначала, даже в бинокль, он казался очень маленьким, но потом, Таня, начинает азартно разгоняться, и парус быстро растет. Мы узнаем силует куликовского тримарана. Правда, сначала думаем, что это самый маленький ФГ-18, но при сближении он превращается в самый большой из серии, ФГ-27. Несколько лет назад, мы всерьез думали о покупке такой лодки, но не смогли смириться с некоторыми особенностями конструкции. Наконец, догоняем тримаран, сделав несколько галсов, против слабого встречного ветра. Парусность и длина у нас меньше, но тримаран оказался еще не настроен для оптимального движения против ветра, и к тому же перегружен. Фотографируем коллег, потом заводим мотор и берем их на буксир. Поглядев на скисший ветер, решаем причалить у ближайшего ручья. Команда тримарана состоит из Северодвинских ребят. Причем все увлечены разными видами туризма. Я всегда немного завидовал жителям приморских городов. Они могут запросто, в выходные, сходить в поход, для которого нам, жителям города-порта пяти морей приходится брать отпуск и ехать за тридевять земель. С удивлением вспоминаю, сколько дел, особо не напрягаясь, может переделать на стоянке команда из шести мужиков. Не прошло нескольких минут, тримаран стоит на берегу, рядом горит большой костер-нодья, а рыбаки уже что-то шерудят с надувной резиновой лодки. Очень приятно пообщаться с командой единомышленников, но чтобы не нарушать график движения, утром, мы поднимаем якорь и стартуем в дальнейший путь. Прогноз обещает ухудшение, и мы опасаемся застрять без укрытий на летнем берегу. По-хорошему, нужно пройти от Сюзьмы до Тимофеева наволока за один переход. Идем не быстро, но уверенно, только морская болезнь вносит свои коррективы. После Унской губы, Таня и дети начинают мечтать о береге, соснах и дюнах. Беда в том, что новая лодка не предназначена для вытаскивания на берег, и когда подходим к берегу, не имеющему укрытий, то сразу оказываемся игрушкой прибоя. Женщины и дети выпрыгивают на берег, а через кокпит начинают летать гребни волн. Я скинув одежду, хватаю в обнимку якорь и бегу в море, пока меня не начинает накрывать с головой, кидаю якорь как можно дальше, плыву с волнами на берег и вытаскиваю катамаран за границу обрушивающихся гребней, оставив вторую чалку на берегу. Пока Таня с детьми гуляет и греется у костра, ликвидирую разгром, учиненный волнами в кокпите. На берегу, весело горит костер, а я в сырости качаюсь на прибойных волнах. Чтобы сделать лагерь на берегу, нужно хотя бы минимальное укрытие для лодки. А здесь нет даже ручья, в который можно было бы завести катамаран. Приходится грузить детей и снова выходить в море, подальше от берега. К сожалению, с нашими маневрами, мы потеряли время и уже не можем засветло дойти до ближайшего укрытия. Ветер не сильный, но с моря приходит большая зыбь, делающая жизнь на борту не очень комфортной. Чтобы хоть как-то поднять Тане настроение, делаю ей яичницу-глазунью. И в последний момент в баллоне заканчивается газ. Одного двенадцатилитрового баллона хватило нам ровно на месяц на четырех человек. Мы не экономили газ, но еду готовили в основном в скороварке. Почему-то я думал, что одного баллона нам хватит на весь поход. Ну ничего, у нас еще остался мультитопливный примус в алюминиевом ведре и неограниченный запас бензина. Уже в темноте пытаемся найти устье Яреньги, но не можем. Когда становится совсем темно, я еще некоторое время иду на моторе, потом выбираю по наладоннику с морской картой подходящее место, и бросаю якорь на 7-метровой глубине в нескольких сотнях метров от берега. Проверяю якорь, стравливаю побольше веревки, меняю ходовые огни на стояночные и иду спать. Можно было бы попробовать идти до утра, но я устал за беспокойный день, ветер слабый, а волны большие. Идет мелкий дождь, очень темно, и нет водозащищенной GPS. На рассвете просыпаюсь отдохнувшим, завожу мотор, с намерением дойти до ближайшего укрытия. Слева ровно шумит прибой. Катамаран потихоньку тарахтит по большим пологим волнам. Вдруг, из клочьев тумана на берегу появляются красивые лошадки. Табун медленно бредет по берегу, то проявляясь, то пропадая в тумане. Наконец, чувствую себя почти счастливым. Прошло еще полчаса, туман стал уплотняться, и вскоре я уже не вижу ни лошадей, ни берега, ни солнца. Приходится снова бросать якорь. Без GPS мне трудно придерживаться маршрута. Поэтому проверив якорь и убедившись по карте, что рядом не должно быть судовых ходов, отправляюсь в палатку досыпать. Как ни странно спится довольно сладко. Раньше у меня так не получалось. То ли это уже опыт сказывается, то ли просто усталость. Просыпаемся, когда солнышко и ветер окончательно разогнали туман, и жизнь стала налаживаться. Сначала, довольно быстро дошли до Усть-Яреньги. Даже получилось зачалить катамаран у берега без прибойной волны, заранее бросив якорь в море. Только здесь нам удается погулять по берегу, поесть ягод и искупаться в теплой (по сравнению с морем) пресной речке. Весь Летний берег, после Унской губы обладает какой-то волшебной красотой, и нам очень жаль, что не удалось подольше пожить в его разных местах. Укрытий от прибоя здесь почти нет. На ночь встаем, пройдя мыс Тимофеев наволок. Кажется, здесь начинаются первые приличные бухты-укрытия. На радостях выскочили на пляж во время прилива. Место чудесное. Пляж, дрова, отличные подосиновики. Только во время отлива, обнаруживаем, что весь берег исхожен медведем. Опасаюсь, что любопытный зверь захочет навестить нас ночью, но сдвинуть катамаран в море уже не могу. Лодка окончательно обсохла на пляже. На всякий случай, делаем большой костер напротив катамарана, чтобы медведю, было, где погреть свои старые лапы. В середине ночи я просыпаюсь и, увидев горящий костер, решаю, что у нас гости. И только потом вспоминаю, что костер я сам разжег для медведя. Снова удалось заснуть, только, когдавспомнил, где у нас кастрюля с половником. Почему-то спросонья я решил, что это лучшее средство от диких зверей. Остров Анзерский Следующий день светит яркое солнце и дует хороший ветер, позволяющий одним галсом вырезаться на Анзерский остров. Переход был очень приятным, пока не случилась небольшая авария, посередине Анзерской салмы. При усиливающихся ветре и волнах, на хорошей скорости, из под катамарана раздался сильный стук. Сначала я подумал про рыбу-дятла, а потом испугался, что порвались оттяжки шверта, и нам придется сплавляться по ветру в сторону Кандалакши, но оказалось, что это перетерлась только таль подъема шверта, служащая ограничителем максимального опускания. К счастью удалось дотянуться рукой до обрывка веревки. Пока я удерживал веревку руками, Васька удлинил таль, и шверт оказался временно зафиксирован. Бросаем якорь в одной из маленьких бухточек на северном берегу Анзера. Все, кроме меня отправляются на прогулку, а я надеваю неопреновый гидрокостюм. Еще часок бултыхаюсь в море под катамараном, настраивая новые, более надежные швертовые тали. А потом, раз уж такое дело, надеваю комплект номер раз, грузовой пояс и отправляюсь за морской капустой. Вода, обжигает холодом руки без перчаток. Но в целом жить можно, и 7 мм гидрокостюм позволяет немного поплескаться в море. Поражает прозрачность воды, не хуже, чем в Красном море. Видно, метров на 30, во все стороны. Правда, дно не очень интересное, уложено обкатанными булыжниками, размером с футбольный мяч. Главное, в отличие от многих других мест, море выглядит живым. Нет мутной взвеси, а водоросли чистые и не погрызенные. Подплываю к одной клумбе с капустой и отрываю пару приглянувшихся листиков. Когда заканчиваю нырять, возвращаются дети с полными карманами отличных подосиновиков, или красноголовиков, как их здесь называют. Как я понял, на Анзерском острове они растут вместо одуванчиков, прямо в тундре без всяких деревьев. Нам всем очень понравилась тундровая часть Анзера. В следующий раз нужно будет более тщательно обследовать все побережье. Соловки Следующая остановка – Соловки. Для того чтобы попасть туда, нам приходится целый день лавировать против порывистого ветра. Эксперименты по лавировке с использованием штормового стакселя снова завершаются неудачей. Как говорится, лавировали на скалу, лавировали, но так и не вылавировали. Пришлось обходить ее с подветра и растопыривать основной стаксель. Порывы задувают сильнее 10 м/с. Думаю, на Тайфуне нам было бы уже весело. А здесь, даже немного скучно. Как обычно готовим еду, и даже рулевой успевает пообедать на длинном галсе. Останавливаемся на ночь в Белужьей губе. Это мелкая каменистая торфяная лужа. До сих пор не понимаю, как мы туда протиснулись между камнями. Конечно, не так романтично, как прозрачная вода открытого моря, зато спокойно, что никакая перемена ветра не прервет наш сладкий сон. И пресная вода оказалась недалеко. Следующий день решаем посвятить осмотру Соловецкого кремля. По дороге нас догоняет большой не парусный катамаран. Он высадил на Соловетскую пристань больше сотни туристов из Беломорска. Бросаем якорь у берега рядом с красивой амфибией, больше похожей на самолет, чем на корабль. В этот раз мне вручают парочку детей и фотоаппарат и отправляют на берег. В кассе, по удостоверению многодетной семьи нам выдали бесплатные билеты на все возможные экспозиции. Сначала, мы как приличные, ходили по музеям указанным на билетах. Я внимательно читал информацию на стенах и пересказывал детям в доступных словах. Мальчишкам было немного скучно, и стало интересно, только когда мы оказались на стенах, и принялись лазить по всем башням и подвалам. Правда, потом нас прогнали оттуда, объявив, что посещение этой части монастыря возможно только с организованной группой, но мы успели посмотреть почти все, за исключением печей и тюрьмы. Я и раньше почти все там видел, но почему-то в этот раз больше всего проникся пожелтевшими лагерными документами. Одно дело читать о ГУЛАГе в книгах, а другое видеть реальные подлинники, написанные скучным канцелярским языком. Кузова Во время вечернего перехода на Кузова, вокруг катамарана плавает много белух. Среди них попадаются серые спины малышей. Правда, умные дельфины не подплывают к нам слишком близко. Где-то на полпути до островов, встречаем красивые паруса. Как обычно, на остатках ветра, Таня быстро догоняет коллег. Это оказалась шхуна-тримаран из Перми сделанный из двух сплавных катамаранов. Экипаж грустно сидел на жердочках и готовился к ночевке в море. Ребята с радостью согласились на буксировку, и мы завели мотор. Несмотря на лошадиные силы, пришлось еще долго тарахтеть против встречного течения. Между островами нас встретила моторка с которой вежливо сообщили, что стоянка и прогулки на Немецком Кузове платные, согласно установленным тарифам. Вообще-то, мы не собирались вставать на этом острове. Мы уже были там пару раз, и Русский кузов нравится нам больше. В общем, стало понятно, что мы вернулись в цивилизацию. Только увидев на берегу парусный катамаран, сообщили коммерсантам, что пристанем к Немецкому Кузову на несколько минут поболтать с друзьями и уйдем. Так мы и сделали. На Немецком Кузове стояла экспедиция «гиперборейцев”, сторонников существования на севере древней цивилизации Гипербореи. Мы расспросили, какие интересные сооружения можно увидеть на Русском Кузове, и, несмотря на приглашения остаться, отправились на соседний, менее затоптанный остров. До сих пор мне не удалось найти бесспорных свидетельств существования древнейшей Северной цивилизации. Образцы письменности, предметы искусства могли бы быть такими доказательствами. Но сейды и лабиринты почему-то ассоциируются у меня с язычеством, которое, совсем недавно было, а для кого-то до сих пор остается основной религией, на наших северных просторах. А языческие святилища всегда делались в самых красивых и особенных местах. К сожалению, мы не можем отличить сооружения каменного века от более современных. Было бы интересно послушать профессиональных археологов и историков, но мои поиски в интернете все время натыкаются на какие-то псевдонаучные теории. Вечером, готовлю грибной суп из отборных подосиновиков, собранных рядом с катамараном. Я ем, а Таня нос воротит. Дескать, опять грибы, сколько можно… Экипаж пермского тримарана рассказывает о своем походе. Сплав по Чирка-Кеми и поход на Соловки, неслабое мероприятие для одного похода. А наше путешестиве, почти завершилось. Думаем, что, скорее всего, снимемся здесь, в Кеми или Беломорске. Поэтому решаем устроить дневку на Русском Кузове. Первая половина дня оказалась дождливой. Таня идет гулять. Дети сидят под тентом у костра и собирают дождевую воду, а я ныряю между островами. Вода очень мутная, дно, заросшее морской капустой покрыто какой-то рыжей гадостью. Во второй половине дня выглядывает солнце, и теперь уже я иду с мальчишками гулять по скалам и фотографировать красивейшие виды с вершины Русского Кузова. Остров Осинки Всю дорогу, мы время от времени обменивались сообщениями с Ильей Лукомским, и тут договорились встретиться на острове Осинки. Вышли, почти одновременно. Мы с Кузовов, а они из Сумской губы. По наладоннику с GPS один раз засекли курс, и дальше уже Таня вышла точно на остров Осинки, пользуясь только морским компасом. В этот день ни разу не завели мотор. Подходим к острову с севера, и видим, как с юга швартуется Котоярви, а вслед за ним еще один катамаран Белая Ночь. Три наших катамарана причаливают почти одновременно. Швартовую веревочку помогает закрепить дважды кругосветчик, Анатолий Семенов, с яхты »Апостол Андрей», в этот раз оказавшийся в экипаже Котоярви. Он потом удивляет всех не только рассказами о яхтенных океанских походах, но и своими беломорскими похождениями на старом переделанном Альбатросе. Три катамарана стоят рядышком, совершенно разные и нереальные, непохожие ни на что, как космические корабли из мультика про Алису Селезневу, встретившиеся на какой-то отдаленной планете. Наши мембранные комбинезоны, похожие на скафандры, неплохо вписываются в эту картину, добавляя ей фантастичности. На самом деле Илья пришел на остров не просто так, а для установки креста в месте, где несколько лет назад их команда счастливо спаслась в аварийной ситуации во время шторма с грозой. Тогда было попадание молнии в мачту и потеря одного катамарана с экипажем, который нашелся через несколько дней. А трагическая смерть Александра Беликова, в этом году, прямо накануне подготовленного похода на Курильские острова, добавила настроения ставить кресты. Потом была темная дождливая ночь с жарким костром и гитарными песнями на русском и испанском языках. Я не фанат туристических песен под гитару, но тут заслушался. На следующий день пытаюсь использовать последнюю возможность понырять в море. Из за моей небритости, обе имевшиеся в наличии современные силиконовые маски протекают. Хорошо, что я захватил старинную советскую резиновую маску, с которой нырял лет двадцать назад. К моему удивлению, она держит воду. С этой маской вспоминаю молодость и долго не хочу выходить из воды, несмотря на то, что вода оказалась мутной, и на дне, кроме морских звезд не было ничего интересного. Зато все местные чайки слетелись посмотреть на свихнувшегося человека, изображающего из себя тюленя. Наверно они подумали, что здесь полно рыбы и есть чем поживиться. Зато, пока я нырял, Таня смогла пофотографировать чаек. Когда я выбираюсь из воды, вижу, что все палатки на берегу убраны, и два катамарана поднимают якорь, готовясь уйти в сторону берега. Сначала я решил, что меня за какую-то провинность решили оставить на необитаемом острове, но наш Гандвик стоит на месте, и Илья сообщает мне, что атмосферное давление катастрофически падает в ожидании погодных катаклизмов. Загоняем детей в рубку и, скинув гидру, я в одних трусах поднимаю якорь и завожу мотор. Ветра нет совсем. Только с юга надвигаются страшные темные тучи. Пока Таня управляет катамараном, надеваю непромокаемый костюм, и тут начинается дождь. Вернее не дождь, а сильнейший ливень. Пока мы стартовали, Котоярви и Белая ночь успели учесать далеко вперед. Мы не можем пользоваться наладонником в такую погоду. Хорошо, что предусмотрительная Таня засекла компасный курс. Поэтому мы знаем куда плыть, когда другие катамараны скрываются за пеленой дождя. Уже не первый раз замечаю, что в конце похода море обычно преподносит, какие-нибудь сюрпризы. Вот и в этот раз, дождя для нас оказалось мало, и началась гроза. После оглушительного треска прямо над головой, я боюсь держаться за румпель. На всякий случай, отодвинулся от металла и втянул руки в рукава. Думаю, в случае прямого попадания молнии, это вряд ли поможет, но надеюсь, масштаб явления таков, что пупырышек нашей мачты не будет слишком заметной целью для электрического разряда. Разборка и отъезд домой В этот раз все обошлось, молнии протрещали мимо, и мы благополучно причалили у мыса Разноволок. Илья заказывает газель из Москвы, в которую мы собираемся погрузить сразу три катамарана, и начинаем медленную разборку лодок. В принципе, разборка нашего Катамарана и укладка вещей занимает один день, но с помощниками можно управиться и за три. Котоярви, Ильи Лукомского разбирается дольше. Но это флагман разборно-надувного флота. Восемь с половиной метров длины, четыре ширины, развитое парусное вооружение, десятисильный четырехтактный мотор, шесть спальных мест в каюте, газовая печка для обогрева и просушки, каюткомпания с кухней на десять человек, два гальюна, эхолот, картплотер, анемометр, автопилот, два компаса, радиостанция, ходовые огни, водопровод, электрозакрутки, гидрогенератор, бензокомпрессор для подкачки корпусов. В общем, недосягаемый образец для подражания. Причем сам катамаран и большая часть оборудования, сделана или переделана руками самого капитана. В каждом походе этот катамаран немного меняется. Часть идей отвергается, а вместо них появляются новые фантастические устройства. Илья быстро разбирает катамаран, обдирая руки до крови. Работать не скучно, потому что в это время из под тента раздается задушевная песня, под гитару «Когда твой друг в крови, будь рядом до конца» Таня, как непревзойденный мастер укладки, после окончания разборки лодки прогоняет меня, и пока я, как последний лентяй, читаю книжку, груда вещей на берегу волшебным образом превращается в аккуратный набор упаковок. К приезду газели, все три лодки уже упакованы и мы, загрузив машину под самый потолок, отправляемся на вокзал Беломорска. Там нам здорово везет с билетами на вечерний поезд. Мы с детьми получаем отдельное купе. Только засыпая вечером под плавное покачивание поезда, мы с Таней несколько раз в ужасе подскакиваем, слыша опасные удары шверта о дно, или видя в окне низкие провода, проносящиеся на большой скорости. Осталось только заметить, что если не считать затрат на лодку и снаряжение, поход получился очень экономным. На поход вчетвером, было потрачено, меньше 40 литров бензина, и чуть больше 20 тыс. р. денег на все билеты, доставки и еду. Больше фотографий Вернуться к оглавлению